Суворов.jpgВеликий русский полководец генералиссимус, князь Александр Васильевич Италийский,
 граф Суворов-Рымникский
 13 (24) ноября 1730(29)-6 (18) мая 1800 (69 лет) 
     Кубанский корпус Десятого декабря 1777 года генерал-поручик Александр Васильевич Суворов был назначен командиром Кубанского корпуса, войска которого в период русско-турецкой войны 1768-74 гг. успешно действовали против турок в низовьях Кубани, а после заключения мира были оставлены для охраны новых владений России в Приазовье. 
      Сорокасемилетний генерал-поручик российской армии, едет принимать под свое командование Кубанский корпус.
      Впервые Кубанский корпус был сформирован в 1711 году по приказу Петра 1. Правда, слово «корпус» в документах появилось значительно позднее, а тогда войска, отправляемые на Кубань, называли деташементом ( отдельный отряд, выполняющий особое задание.) 
      Всего в составе корпуса имелось два кавалерийских (Владимирский и Нижегородский драгунский) и шесть пехотных (Бутырский, Воронежский, Нижегородский, Казанский, Низовский и Ладожский) полков, а также две роты артиллерии (16 легких орудий). Из них только два полка - Бутырский и Низовский - размещались в укрепленных пунктах - Ейском укреплении, Азове и крепости Димитрия Ростовского. Остальные же войска были расквартированы побатальонно и даже поротно в донских станицах - Аксайской, Семикаракорской, Нижне-Кундрючьей и других.
 На берегах Дона и Кубани
     Всю вторую половину 1778 года Суворов провел в Крыму, поглощенный, главным образом, организацией обороны его побережья и разоблачением происков турецкой агентуры.
      Вместе с тем, ему приходилось в это время выполнять и различные дипломатические поручения императрицы Екатерины II, касающиеся взаимоотношений России и Крымского ханства.
      Одним из таких поручений являлось переселение из Крыма проживавших там христиан, преимущественно армян и греков, в пределы южных губерний Российской империи.
      Преодолевая сопротивление хана и татарской феодальной знати, Суворов сумел в течение полутора месяцев (к 18 сентября 1778 г.) вывести из Крыма свыше 30000 переселенцев, в том числе 12598 армян. Последних Потемкин намечал расселить близ только что основанного им нового города Екатеринослава (ныне -Днепропетровска). 
     Однако, перезимовав там в открытой степи и претерпев огромные бедствия от холода, голода и притеснений со стороны царских чиновников, переселенцы-армяне весной 1779 года обратились к Суворову с жалобой на невыносимые условия существования и просили ходатайствовать о "поселении их в форштадте (т. е. предместье.) крепости святого Димитрия Ростовского".
      В результате, после долгих проволочек, армяне, спустя полгода, получили разрешение расселиться "в округе крепости святого Димитрия Ростовского" и право для основания там "особого города при урочище Полуденка с названием Нахичеван..."*. * (Грамота Екатерины II от 14 ноября 1779 г. Записки Ростов. Об-ва ист., древн. и природы, Ростов, 1914 г., т. II, стр. 190.) 
     9 декабря 1779 года совершилась официальная церемония закладки нового города, неподалеку от которого возник одновременно и ряд армянских селений (Чалтыр, Мец-Сала, Покр-Сала, Топлу и Несвита). 
     Так с именем великого русского полководца А. В. Суворова оказалась связанной история основания города Нахичевани, ныне составляющего часть современного Ростова-на-Дону.
      К октябрю 1782 года, когда Суворов прибыл на Дон и вторично принял командование Кубанским корпусом. Для того, чтобы лучше ознакомиться с обстановкой, он прямо проехал в Ейское укрепление. Расположенное на восточном берегу Ейского лимана, оно представляло тогда единственный русский форпост за Доном. 
     Собрав там необходимые сведения о силах, настроениях и намерениях ногаев, а также о деятельности турецкой агентуры на Кубани, Суворов 18 октября направил Потемкину подробный доклад о положении за Доном. На следующий день, 19 октября, он выехал в крепость - Димитрия Ростовского, где находился в то время штаб Кубанского корпуса. 
     Сам по себе гарнизон крепости Димитрия Ростовского был не очень велик и насчитывал в своем составе лишь три батальона пехоты, но в окрестностях - в Азове, Аксайской и других ближайших станицах - стояли еще два пехотных и два драгунских полка, а в задонских степях до самой Кубани располагались отдельные отряды пехоты и конницы. Если учесть то огромное внимание, которое всегда уделял Суворов боевой подготовке и материальному обеспечению войск, а также и тот факт, что, по словам его начальника штаба Ивашева, он "был пылкого и нетерпеливого характера и требовал мгновенного исполнения своих приказаний", то легко понять, что служебные дела и в данный период отнимали у него много времени. 
     В начале января 1783 года Потемкин вызвал Суворова к себе на совещание. Из крепости Димитрия Ростовского, сквозь метель и вьюгу, Суворов помчался по заснеженным степным дорогам в Херсон - от устья Дона к устью Днепра. Его сопровождал Донской атаман Алексей Иванович Иловайский. 
     На совещании в Херсоне, в ставке Потемкина, обсуждались вопросы стратегического обеспечения предстоящего присоединения Крыма. В предвиденье возможных осложнений с Турцией Потемкин решил привести в боевую готовность шесть корпусов, в том числе и Кубанский корпус, которым командовал Суворов. Поскольку речь шла о присоединении не только Крымского полуострова, но и прикубанских владений бывшего Крымского ханства, перед этим корпусом ставились серьезные задачи. Особенно подчеркивая необходимость быстро закончить операцию против ногаев, чтобы предотвратить опасность вмешательства Турции, Потемкин приказал Иловайскому усилить Кубанский корпус не менее, чем семнадцатью полками донских казаков. Началом этой операции за Доном должны были послужить опубликование манифеста о присоединении Крыма и приведение к присяге на верность России его обитателей (что брал на себя сам Потемкин). 
     Вернувшись на Дон в середине марта 1783 года, Суворов стал немедленно готовиться к походу в задонские степи. К июню 1783 года основные силы Кубанского корпуса сосредоточились в районе Ейского укрепления, куда прибыл и сам Суворов со своим штабом.
      К этому времени закончился и сбор "поголовного ополчения" на Дону. Атаман Иловайский с пятью казачьими бригадами (по два полка в каждой) в середине июня выступил в поход, но на рубеже реки Кагальник был остановлен Суворовым, который известил его, что "покорение ногайцев, может быть, обойдется без всякого кровопролития...". 
     Некоторая часть ногайских кочевников начинала сознавать, какими бедствиями грозит для них политика турецких поджигателей войны. Не желая быть послушным орудием в руках турецких пашей, она все более склонялась к мысли о мирном сотрудничестве с русскими. 
     С другой стороны, ногайские мурзы, богатевшие за счет сбыта рабов на турецкие рынки, не хотели порывать с Турцией, маскируя при этом свои корыстные побуждения лицемерными заявлениями о своей преданности турецкому султану, как покровителю всех мусульман. 
     Используя эти внутренние противоречия среди ногаев. Суворов рассчитывал политически изолировать сторонников турецкой ориентации, а остальных убедить в необходимости добровольного перехода в подданство России. Для того, чтобы подчеркнуть свои миролюбивые намерения в отношении ногаев, он вскоре по прибытии в- Ейское укрепление пригласил к себе старшин из ближайших ногайских становищ, и устроил для них большой праздник, якобы, по случаю своего вступления в должность начальника всех русских войск на Дону и за Доном. 
     Собравшись, вместе со своими сородичами, в числе 3000 человек у стен Ейского укрепления, ногайские старшины остались весьма довольны оказанным им вниманием, и многие из них, как сообщал Суворов Потемкину, выразили готовность признать себя подданными России.
      9 июля Суворов вторично собрал ногаев, на этот раз в числе 6000 человек. К этому времени уже были получены известия о том, что Потемкин, прибывший в Карасубазар*( Город Карасубазар (Белогорск)), провел там официальную церемонию присоединения Крыма к Российской империи. 
      Казалось, что ногайскую проблему в самом деле удастся разрешить мирным путем. Однако, когда по приказанию Суворова русские войска двинулись с рубежа Ей на юг и вновь стали восстанавливать оставленную ими в 1779 году кордонную линию на правом берегу Кубани, ногайские старшины обратились к Суворову с просьбой разрешить им перекочевать к востоку - на берега реки Маныч. 
     Суворов запросил мнение Потемкина. Но последний, учитывая близость Манычских степей к Дону, отказал в этой просьбе и предложил ногаям перекочевать за Волгу, в прикаспийские степи. Когда об этом стало известно в ногайских становищах, турецкие агенты постарались использовать данное обстоятельство. Сея различные провокационные слухи, они стали призывать ногайцев не подчиняться распоряжению Потемкина и уходить за Кубань под защиту Турции. И, когда в августе 1783 года тысячи ногайских кочевников были собраны в районе Ейского укрепления, а оттуда направлены вверх по течению Ей на восток, в заволжские степи, среди них вспыхнули волнения.
      Поддавшись влиянию лживой турецкой пропаганды, ногаи напали на сопровождавшие их небольшие русские отряды, оттеснили их, а затем повернули на юг, в сторону Кубани. В начале сентября, подстрекаемые турками ногаи в числе 10000 всадников внезапно появились перед Ейским укреплением и попытались овладеть им штурмом, но были отброшены русским гарнизоном и вскоре ушли за Кубань. 
     Узнав об этих событиях, Потемкин приказал Суворову "считать возмутившихся ногайцев не поданными России, а врагами отечества, достойными всякого наказания оружием...". Суворов выехал в Копыл, уже снова занятый русскими войсками. Путем тщательно организованной разведки он установил, что ногаи сосредоточиваются в низовьях Лабы и, поощряемые турками, готовятся продолжать борьбу, угрожая русским порубежным укреплениям.
      Для того, чтобы раз и навсегда ликвидировать эту угрозу, Суворов решил нанести ногаям такой удар, который заставил бы их отказаться от роли наймитов Турции. Учитывая подвижность ногайской конницы, он обратил особое внимание на обеспечение внезапности этого удара с тем, чтобы застигнуть противника врасплох и не дать ему заранее рассеяться по степи или отступить на юг, к лесистым предгорьям Кавказского хребта. В ожесточенном ночном бою ногайская конница понесла страшное поражение. Когда регулярные войска овладели становищами кочевников, последние обратились в бегство, в панике переправляясь на левый берег Лабы. Но казаки на протяжении 16 километров преследовали их и там.
      "Храбрость, стремленный удар и неутомленность Донского войска не могу довольно выхвалить перед вашей светлостью..." - писал Суворов Потемкину в своем рапорте от 6 октября 1783 года*. * (Рапорт Суворова от 6 октября 1783 г., там же, л. 184. (См. также "Донские войсковые ведомости", 1858 г., № 4).) Операция Суворова против ногаев увенчалась полным успехом. Впервые за много веков Дон перестал, наконец, быть порубежной чертой, постоянно озаренной зловещими молниями военной грозы. Меньше известно нам о его личной жизни в эти зимние месяцы 1783-84 гг.
 … 
     Завершался кубанский поход А.В. Суворова, в октябре 1783 года основная масса войск корпуса была отведена на зимние квартиры в низовье Дона, в том числе в Аксае зимовали роты Нижегородского и Воронежского полков. Казачьи полки, участвовавшие в походе, были распущены по домам. А.В. Суворов, возвратившись на Дон, сначала разъезжал по станицам (от Усть -Аксайского стана до Семикаракорский станицы), руководил размещением своих войск, а потом переехал в Аксай и пробыл здесь с октября 1783 по январь 1784 года. К началу 1780-х годов Усть-Аксайский стан был уже довольно крупным и оживленным населенным пунктом на Дону. Основной путь к столице войска Донского – Черкасску, расположенному на большом Аксайском острове( практически река Аксай является протокой Дона), пролегая через переправу на устье Аксая. 
     В самом центре нынешнего города Аксая сохранился высокий двухэтажный курень. Одна из фасадных стен дома украшена массивной каменной полу колоннадой. На здании была установлена мемориальная доска с портретом А.В. Суворова и надписью: «Полководец А.В. Суворов провел здесь зиму 1783-1784 гг.» К сожалению, памятная доска была похищена со стены здания.
      А.В. Суворов не оставил нам описания дорог, по которым колесил он в те годы, не находим мы в его бумагах и живоописания природы донских просторов, домысленных впоследствии в художественной форме прозаиками и поэтами… В музее истории города Аксая хранятся фотокопии 28 неопубликованных писем, рапортов и других деловых бумаг, подписанных выдающимся русским полководцем. Написаны они в Усть-Аксайском стане за период с октября 1783 по январь 1784 года и обнаружены в 1976 году в Центральном государственном военно-историческом архиве СССР. Места пребывания Суворова на Дону и в Приазовье в 1783-1784 гг.
Места пребывания А.В. Суворова на Дону и в Приазовье в 1783-1784 гг.
Суворов карта.jpg
Махно Ольга Александровна.
Заведующая отделом "Таможенная застава"